«Сүйген сәулем» – Великая песня о Великой Любви

Среди песен моего отца – Бахитжана Байкадамова есть одна, которая занимает в нашей семье особое место – это «Сүйген сәулем». Мы знаем, что она посвящена нашей матери – Валентине Ивановне Панфиловой. Но трогает она не столько своей причастностью к самому близному и родному нам человеку, сколько особой трепетностью, необычайной проникновенностью и особым глубоким чувством пронзительности, не встречающимся ни в одном из других произведений отца.

Меня всегда поражал тонус «Сүйген сәулем» своей парадоксальностью. Вроде песня о любви, чувстве, связанном в нашем представлении со светлостью, восторженностью, порывом. А в ней, напротив, столько сдержанности, тихой грусти, а в отдельные моменты и трагического налета. Уже похоронив своих родителей, повзрослев, я поняла – за этой песней стоит нечто большее, чем просто чувство любви. За ней стоят судьбы ее создателей. «Сүйген сәулем» это действительно песня о любви – но той любви, которая для авторов песни, поэта и композитора, стала судьбоносной, которая круто повернула их жизнь.

Рождение песни относится к 1949 году. Кто был мой отец в эти годы в глазах официальных представителей власти? Сын врага народа, феодально-байский отпрыск, воспитанник детского дома-интерната, вынужденного пребывать там под чужой фамилией – Урзипин, не принятого из-за своего антипролетарского происхождения ни в пионеры, ни в комсомольцы, дважды за это же исключенного из института, постоянно вызываемого в НКВД, униженного в 41-м отказом в добровольной мобилизации на фронт и т.д. и т.п. Что отца ждало в грядущем 48-м году, когда после появления пресловутого Постановления «Об опере «Великая дружба», которое обернулось катастрофой для всей Советской академической музыки – даже страшно себе представить если бы…

… Осенью 44-го отец возвращался из Москвы, где проходил Всесоюзный смотр художественной самодеятельности, в котором принимал от Казахстана участие его очередной ансамбль. Он по счастливой случайности оказался в одном купе вагона в дочерью прославленного героя, легендарного комдива И.В.Панфилова – Валентиной, которая после тяжелого ранения в голову, по приглашению правительства республики ехала в Алма-Ату. Там они и встретились, там и полюбили друг друга. И времени для серьезного решения хватило ровно столько, сколько шел поезд от Москвы до Алма-Аты. И с вокзала, где маму торжественно ожидали с цветами, музыкой, пионерами, она отправилась не со встречающими ее начальниками, а прямиком в дом Байкадамовых под их недоуменные взгляды. Они то знали кто есть Бахитжан Байкадамов и кем он числился в их черных списках!

Изменилась ли жизнь отца после женитьбе на дочери героя-генерала? Я, конечно же, не имею здесь в виду статус теперь уже семьянина-Байкадамова. Да, конечно. Прямые преследования, домогательства НКВД ушли в прошлое. Ему перестали напоминать простые обыватели о его феодально-байском происхождении, сдвинулся с мертвой точки и профессионально-карьерный рост. Он стабильно и уверенно завоевывал все новые и новые вершины – творческие и организаторские.

Бахитжан Байкадамов и Валентина Панфилова

Что же касается мамы, то у Валентины Панфиловой все ровным счетом пошло наоборот. Об обещанном направлении в Высшую партийную школу, ради чего она собственно и покинула Москву, как-то разом забыли. На ее обращение в Райком партии о предстоящей учебе ответили – сейчас это не актуально. Где только она не работала, даже на Галантерейной фабрике, где расписывала краской абажуры! Но все это было далеко от тех возможностей, которые ей сулили – престижная работа по линии партии.[1]

Был ли безразличен отец к сложившимся обстоятельствам в отношении своей жены? Конечно же нет. Правда, внешне он этого не показывал, но мы хорошо видели и ощущали, как его постоянно гложет чувство вины, осознание того, что он стал вольной или невольной причиной краха ее надежд на официальное представительство в партийных органах, что для нее было небезразлично – она была истинным коммунистом с партийным билетом, полученным в окопах под Москвой. Видимо, именно в эти тягостные для отца моменты он лаского называл ее «солдатушка моя».

А, что же наш поэт представлял из себя в это время для официальной элиты? Есть известное выражение – «сын полка». Оно относится к тем оставшимся без родителей детям, которых воспитывал «всем миром» военный коллектив. С 5-ти летнего возраста наш будущий поэт – круглый сирота, воспитанием которого занялось государство, определив его в детский дом, где он получил начальное образование, затем государством же был направлен для продолжения учебы в столичный Кзыл-Ординский интернат, от государства же получил разнарядку на курсы по подготовке в Горнометаллургический институт в Алма-Ате. В институте студент-второкурсник горного факультета в 1937 году, когда «состоялся 1-й Чрезвычайный съезд Советов Казахстана, принимавший первую конституцию Казахской ССР, … был избран делегатом этого съезда». Почти сразу после окончания института грянула Отечественная война. В первые же ее дни был мобилизован на фронт, на фронте стал членом партии и назначен политруком артиллерийской батареи, имел боевые награды, был тяжело ранен в ногу и демобилизован в 43-м.

Биография, как видим, самая что ни на есть, советская, весьма перспективная для партийной работы. Не случайно поэтому его сразу же назначили заведующим сектором в аппарате ЦК Компартии Казахстана. Пролетарское происхождение – «из бедняков», детдомовец, комсомольский активист, с фронта партийный работник – политрук, Завотделом ЦК. Следующая ступень в «табеле о рангах» – секретарь ЦК. И здесь ему был обеспечен успех если бы…

Теперь самое время навзвать имя нашего поэта – Ильяс Есенберлин, выдающаяся личность, гордость народа, наше национальное достояние.

… Все бы сложилось, гладко, карьера бы шла «по накатанной», как видимо и планировали товарищи, занимающиеся подготовкой партийных кадров. Но, «вопреки различным предупреждениям и угрозам», Ильяс Есенберлин неожиданно для всех в 1944 году женится на дочери «врага народа» Хамзы Джусупбекова, видного представителя национальной интеллигенции, наркома юстиции, расстрелянного в 1937 году, и не просто женится, но еще и осмеливается вызволить из АЛЖИР’а[2] свою тещу, вдову репрессированного наркома. Тем самым он попадает под колпак НКВД. Его начинают преследовать и унижать.

Первым делом И.Есенберлина выводят из аппарата ЦК компартии, переведя его директором филармонии, где очень легко сфабриковать какое-нибудь дело по хозяйственной части. Так и было сделано – против него возбуждают уголовное дело по факту хищения денежных средств. Но, несмотря на то, что И.Есенберлин возместил государству якобы похищенные средства (собирал он их у знакомых и друзей, в частности, ему помог мой отец), он в начале 50-х годов был арестован и приговорён к 10 годам лагерей с полной конфискацией имущества. К счастью, И.Есенберлин отбыл неполный срок. После смерти Сталина в 1953 году, начался повальный пересмотр дел, И.Есенберлина реабилитировали в полном объеме и освободили с формулировкой «за отсутствием состава преступления».

Ильяс и Диляра Есенберлины

Это были тяжелые годы для семьи И.Есенберлина. По известным причинам, жену поэта нигде не принимали на работу. Четверо детей – Раушан, Карлыгаш, Фирюза, Козик (как позже выяснилось – Козы-Корпеш) , мал мала меньше. Жили они в домике во дворе 56-й школы, что находится по улице Фурманова – Жамбула. Я частенько забегала к ним на переменах с Карлыгаш – моей одноклассницей. Бедность несусветная. Дом практически пустой. Да… Славно поработали «конфискаторы», вынесших из дома все до нитки. Жена И.Есенберлина – Диля[3] (так все ее звали и мы дети в том числе) частенько приходила к нам домой занимать ставшие традиционными три рубля.[4]

Стихи И.Есенберлина не печатали. Оставался единственный способ заработать на них хоть какие-нибудь деньги – это положить их на музыку. И это делал мой отец – Бахитжан Байкадамов. С 49-го по 75-й годы – год, когда состоявшийся как писатель И.Есенберлин полностью смог перейти на творческую работу, совместно с Б.Байкадамовым было написано порядка 20 песен. И это были замечательные произведения, одни из лучших: «Сүйген сәулем» – первая песня, положившая начало творческому содружеству поэта и композитора, «Домбыра»(1949), «Досыма» (1951), «Отаныма рахмет» (1953), «Сауыншы жеңгей» (1954), «Кен зерттеушілер әні» (1957), «Большевиктер туралы жыр» (1958), «Привет, Москва!» (1958), «Жана өлке» (1961), «Гүл жайнаған астанам» (1964), «Мереке» (1964), «Таң гүлі» (1964), «Сағынамын» (1964), «Женімпаздар жыры» (1968), Сюита для хора a capella в 2-х частях: 1 часть – Женімпаздар жыры», 2 часть – «Таңғы сапар» на сл.М.Майчекина (1968), «Менің Қазақстаным» (1972), «Жана өлке» (1974).

Но вернемся к 1949 году и песне «Сүйген Сәулем»…

Для отца период прямых репрессий, благодаря женитьбе на Валентине Панфиловой – пройденный этап, вымученный, выстраданный, но пройденный. Для И.Есенберлина – тяжкое ожидание неминуемых потрясений. Ему еще предстоит пройти «по этапу».

«Сүйген Сәулем» для отца – всплывающие и будоражущие память тягостные дни ожиданий «этапа», дни унижений и оскорблений, и, конечно же, ощущение вины от причастности к рухнувшей мечте своей жены. Для И.Есенберлина – по сути, слова прощания с той единственной, «ради чего стоило жить»[5], и, конечно же, слова надежды:

Случайны ли слова, созвучные с симоновскими «Жди меня и я вернусь»? Думаю, нет. Это и есть ключ к пониманию чувств и настроений поэта, как мы теперь знаем, в канун трагических событий. Отец все эти дни был рядом со своим сошкольником по Кзыл-Ординскому дому-интернату, другом и коллегой по филармонии (И.Есенберлин – директор, Б.Байкадамов – художественный руководитель и дирижер казахского хора), где и разворачивался последний акт драмы поэта. Для отца, конечно же, ключевым словом в тексте было «солдат». «Солдатушка моя» – самое ласковое и трогательное обращение к своей спасительнице, «подруге дней его суровых».

Вот так, в едином порыве, как «два одиночества» слились то глубоко личное, сокровенное, что терзало души двух художников – поэта и композитора. Можно ли теперь назвать «Сүйген Сәулем» песней? Это даже не романс. Это поэма о Великой любви, перевернувшая жизнь двух близких людей, ставшая для них судьбоносной – любви с привкусом горечи…

А любовь после кончины создателей песни продолжала жить вместе с их избранницами – Валентиной Панфиловой 18 лет, Дилярой Есенберлиной – 26. Теперь она живет в песне, жизнь которой бесконечна…

Балдырган БАЙКАДАМОВА,
композитор, музыковед

[1] Но это даже к лучшему. Много позже Валентина Ивановна найдет истинное свое призвание на поприще военно-патриотической работы, много успеет сделать, ее труд будет высоко оценен не только простым народом, но и правительством республики – за два месяца до своей кончины в 1995 году она из рук Президента Н.А.Назарбаева получит высокую награду «Орден Парасат».

[2] «Акмолинский лагерь жен изменников Родины».

[3] Полное имя – Диляра.

[4] Даже тогда, когда И.Есенберлин, после первых 2-х опубликованных романов стал признанным писателем, и ему выделили замечательную квартиру в престижном доме по Джамбула-Мира, куда его семья переехала в августе 63 года, там еще долгие  годы, вплоть до 75-го года, когда писатель смог, наконец, позволить полностью посвятить себя творческой работе – царила пустота и необжитость, и были те же хождения Дили,  но уже по новым своим соседям за привычным 3-х рублевом займе.

[5] Высказывание И.Есенберлина: «Есть ценности дороже, чем жизнь… Человек понимает, что счастье призрачно. Ни золото, ни дорогие одежды не дадут настоящего счастья, если нет в жизни любви. А то, что бывает в жизни, часто вовсе не любовь, а страсть к славе, власти и богатству. Она затуманивает, закрывает от человека главное – любовь, ради чего стоило и надо жить»